Рандеву с замком - Страница 20

К оглавлению

20

Вся эта публика и торжественность готических сводов зала, выверенная роскошь отеля, ухоженный сад, вид на залив, на Мон-Сен-Мишель, наконец… Да как посмела эта американка Джессика превратить французский замок в международный вертеп! — негодовала я, поднимаясь в бывшие хозяйские апартаменты, где оставила свою сумочку. Я смотрела на сад, на море и очень отчетливо понимала, что уже никогда не вернусь сюда. А как же мне было хорошо тут всего лишь несколько дней назад — я просыпалась по утрам и видела море, слушала тишину и пение птиц… Но вместо того, чтобы наслаждаться всем этим малодоступным простым смертным богатством, я еще злилась на прихоть покойной миссис Уоллер, заставившей меня «проторчать» в замке лишнюю неделю.

В бывших апартаментах мадам Флер было тихо и сейчас, сюда не долетал шум. Может быть, все-таки в последний раз переночевать в замке и уехать рано-рано утром? — подумала я. Завтра я конечно же встречусь с «женихом» — Просто не явиться в аэропорт неприлично, человек ведь прилетит ради меня, — я посмотрю на него, и, если он вдруг не выглядит как не понравившиеся мне гости замка, я расскажу честно, что нас ждет в замке. А если он точно такой же бонвиван, что скорее всего, я просто извинюсь, мол, так и так, у меня изменились планы. Например, я вернулась к мужу! Ведь может же быть такое? Сколько угодно. Вполне достойная причина и понятна любому. А мадам Марамбель найдет ему другую «невесту», она же говорила, что у нее очередь!

И я осталась. Гуляла по вечернему пустынному пляжу, а потом на балконе допоздна смотрела на звезды над морем, думая, как проснусь завтра и увижу весь этот пейзаж в утреннем освещении, хорошо бы опять пела та птичка… И я уже больше не сожалела о том, что попала на последнее рандеву с замком…

Неудивительно, что я проспала, и утром мне было вовсе не до любования окрестностями, и даже не до завтрака! Времени, чтобы к трем часам оказаться в аэропорту, в обрез. Я выжала из своего «пежо» все, что можно, но в сорока километрах от Парижа все-таки решила перекусить в придорожном кафе и хоть как-то привести себя в порядок перед свиданием с «женихом». Остановка заняла не более двадцати минут, но — о, ужас! — мотор категорически не желал заводиться — сел аккумулятор.

Все сочувствовали мне, заглядывали под капот, рассказывали про замечательного механика — всего в двух километрах отсюда! — приводили примеры из собственной жизни. Механик в двух километрах, это, конечно, очень хорошо, но зарядка аккумулятора или установка нового требует времени. Я стала просить господ сочувствующих отвезти меня в Париж — чемодан с картиной жутко тяжелый! Заодно ругала себя за то, что не вытащила картину из рамы, хотя я ведь еще не знала в тот момент, что решу остаться ночевать в замке. Сделать это сейчас и отправиться в путь с картиной, свернутой в трубочку? Тоже не самая удачная идея. Может, как раз вся ценность и заключается в этой неподъемной раме?

Сочувствие сочувствием, но все спешили по своим делам, и мне потребовалось изрядное время, чтобы найти транспорт. Наконец повезло: какой-то трейлер ехал не просто в сторону Парижа, но именно в ту, в какую мне надо! А хозяин кафе милостиво согласился приглядеть за моей «колесницей».

Глава 9,
в которой Майкл слушал молча

Он сидел рядом со мной на кровати, иногда потирал переносицу и брови, но в основном изучал свои руки, а иногда поднимал глаза и смотрел на окна дома напротив. Он не перебил ни разу, даже когда я негодовала по поводу международного вертепа, сотворенного американкой во французском замке, или не особенно лестно отзывалась о завещании его бабушки.

— В три часа двенадцать минут я выволокла чемодан с эскалатора на второй этаж, помадой написала свое имя, почему-то не обнаружив в сумке ручки, подождала с полчаса, а потом решила позвонить брату. Это же он втянул меня в эту историю! Под табло с расписанием ручка чемодана оборвалась. Я бросила его там — вряд ли кто-то позарится на эту рухлядь.

— Затем из телефонной будки ты увидела, как какой-то незнакомец все-таки интересуется твоей рухлядью, — крякнув, заговорил Майкл, — называет тебя по имени, и ты с удовольствием приняла его за жениха от этой самой, как ее? — Он демонстративно зевнул и потянулся.

Повторю, мы сидели рядом на кровати — мебели, предназначенной вовсе не для рассказывания историй, — но я прекрасно понимала, что после признания о «женихе» из брачной конторы я уже никогда больше не смогу рассчитывать не только на симпатию Майкла, но и на то, что он сохранит мою исповедь в тайне: мужчины любят сплетничать о промахах женщин.

— Мадам Марамбель, — сказала я.

— Да-да, Марамбель. — Майкл встал, подошел к окну и произнес, не оборачиваясь ко мне: — Увлекательная история. Тут и брат, и беременная жена, и персонаж из телепередачи. Слушай, детка, — он резко повернулся, — а не попытать ли тебе счастья в Голливуде? Только не как актрисе, с этим у тебя, — он поморщился, — совсем никак, но сценарист ты супер! Могу замолвить словечко хоть в «Коламбии Пикчерз», хоть в «Уорнер Бразерс».

— Это все правда!

Он скрестил руки на груди, смерил меня взглядом.

— А… Правда… — Хмыкнул и покивал.

— Правда! Клянусь, чистая правда!

Он обвел комнату глазами.

— У тебя тут нет Библии? Выглядело бы убедительнее.

Я заставила себя промолчать.

— Значит, так, красотка. Не хочешь по-хорошему, будем по-плохому. — Он хмыкнул, поведя бровью, и направился к выходу из комнаты.

— Не нужно угрожать мне, мистер Уоллер!

Он резко обернулся.

20